Вчера я опубликовал главу из своей книги, где шла речь о том, что такое преступный приказ, и как наших солдат и офицеров наши же судьи признали виновными в военных преступлениях
Почему-то азбучная истина о том, что нельзя убивать мирных людей, стариков, женщин и детей, даже когда тебе приказали, вызвала недовольство части моих читателей.
Так вот, принцип ответственности за исполнение преступного приказа, на основании которого признали виновными наших военнослужащих, позволил впоследствии повесить Эймана.
И вынес ему приговор тот же судья.
Из моей книги «Самые интересные дела в истории Израиля» — Справедливое возмездие и банальность зла
Государство Израиль против Адольфа Эйхмана, уголовное дело 40/61
8 часов вечера, 11 мая 1960 года, Сан Фернандо, Аргентина. Сонный вечер аргентинского пригорода, где никто никуда не торопится и ничего никогда не происходит. На обочине дороги стоит машина с поднятым капотом, водитель возится с мотором, пассажиры – кто помогает ему, кто в машине, кто просто околачивается рядом. Мимо проходит Роберто Клемент, ничем не примечательный мужчина лет пятидесяти в очках, – и вдруг картина в одно мгновенье оживает. С грохотом падает капот, водитель и пассажиры набрасываются на Клемента, который только и успевает, что приглушённо вскрикнуть – и тут же оказывается на заднем сиденье машины, зажатый между пассажирами и с мешком на голове.
Так окончилось бегство нацистского палача Адольфа Эйхмана, длившееся 15 лет, с окончания Второй Мировой войны в 1945 году. Сбежав из американского плена, отсидевшись в Германии и перебравшись из Европы в Аргентину, Эйхман зажил с семьёй под фамилией Клемент в тихом и спокойном аргентинском городке как удалившийся на пенсию бизнесмен или, скажем, чиновник. Эйхман и был в своём роде чиновником – только весьма высокого ранга. И должность у него была почётная – глава еврейского отдела в Министерстве безопасности Третьего Рейха. Глава отдела отвечал за окончательное решение еврейского вопроса, разрабатывал планы по очистке Европы от расово непригодных элементов (куда заодно с евреями попали и цыгане) и нёс перед фюрером личную ответственность за убийство миллионов людей.
Глава Государства Израиль, Давид Бен-Гурион, отдал приказ поймать нациста и доставить в Израиль, чтобы на еврейской земле он предстал перед судом и ответил за преступления, совершённые не только против еврейского народа, но и против человечности. 11 апреля 1961 года состоялось первое заседание суда в Иерусалиме, где Эйхману были предъявлены обвинения в военных преступлениях и преступлениях против человечности. За свою карьеру Эйхман не ограничился евреями и цыганами – он командовал уничтожением венгров, поляков, чехов – как он сказал на суде в свою защиту, он тщательно выполнял свою работу по борьбе с врагами Рейха. Во время процесса вокруг скамьи подсудимых соорудили будку из пуленепробиваемого стекла, дабы обвиняемого не пристрелили родственники его жертв (из которых, в общем-то, и состоял Израиль в те годы).
«Я не стою здесь один», – так начал свою обвинительную речь Гидон Хаузнер, Юридический Советник Правительства, выступивший прокурором на суде. «Со мной стоят шесть миллионов жертв подсудимого, которые не могут встать на ноги и указать пальцем на своего палача. Их пепел развеян по земле концлагерей, их могилы – по всей Европе, и их кровь вопит, но голос их не слышен. Поэтому я буду их голосом и за них выскажу эти ужасные обвинения».
Уже с самого начала процесс вызвал непредвиденные осложнения. Обвиняемому положен адвокат – однако ни один израильский адвокат, ни еврейский, ни даже арабский, не захотел защищать Эйхмана. А по закону выступать в израильском суде имеет право только израильский адвокат. И тогда Юридический Советник Правительства дал специальное разрешение доктору права Роберту Серватиусу, немецкому адвокату, вести защиту на этом процессе.
Защита не могла оспорить подтверждённые тысячами свидетелей и документов факты того, как под началом Эйхмана, под его командой и по его планам методично убивали миллионы невинных жертв. Защита строилась на вопросах процедуры – есть ли у израильского суда юрисдикция, и заведомо провальной защите «я выполнял приказы», которая уже не сработала на Нюрнбергских процессах, где нацистов защищал тот же доктор Серватиус.
Суд отклонил доводы защиты – процедура не может служить защитой в таком деле, а юрисдикция была подтверждена. Суд сказал, что главное – что подсудимый уже здесь, а как он попал в Израиль – его это не касается (впоследствии тот же принцип сработал против похищенного в Риме атомного шпиона Мордехая Ваануну). Что же до ретроактивности закона о преследовании нацистских преступников от 1950 года, то принцип ретроактивности основан на справедливости, чтоб внезапно, задним числом не создавались новые преступления, которые раньше таковыми не считались. Убийство шести миллионов человек – это не то деяние, которое невозможно заранее предсказать как преступное. А выполнение приказов – не защита в таком деле, особенно когда выясняется, что подсудимый сам отдавал приказы, инструкции и распоряжения. Да и сама защита «я выполнял приказ» была отвергнута израильским судом ранее в деле о бойне в Кфар Касеме, речь о котором пойдёт в следующей статье.
Три дня зачитывал суд приговор, по которому Эйхман был признан виновным по всем статьям. Впервые (и, слава Богу, в последний раз) гражданский суд вынес приговор о применении к подсудимому высшей и исключительной меры наказания – смертной казни. 31 мая 1962 года Эйхман был повешен, его тело сожгли, а пепел развеяли в море, вне израильских территориальных вод.
Под впечатлениями от процесса философ Ханна Арендт написала известную книгу «Банальность зла». Анну поразило то, что вопреки её ожиданиям Эйхман был не чудовищем, не вампиром, не садистом – он был просто бюрократ-середнячок, оппортунист, делавший свою работу. Практически обычный человек. Каким может стать каждый из нас, если не будет слушать самый главный голос – голос своей совести.
'Суд и казнь Адольфа Эйхмана' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!