БАГАЦ 294/91 Хеврат Кадиша ГАХША против Лионеля Арье Кастенбаума
Хевра Кадиша – от арамейского «хевер кадош», святое общество – занимается похоронами евреев во всём мире, что включает в себя и установку могильных плит. Это не централизованная фирма, и в одном городе может действовать несколько организаций, название каждой из которых начинается с «Хеврат Кадиша», а далее уже идёт само название. Хеврат Кадиша ГАХША (аббревиатура, в переводе с иврита означающая непереводимое галахическое понятие, по смыслу больше всего подходящее к «благому свету правды») была основана в Иерусалиме ещё при англичанах, в 1936 году, и только к 1980 году перерегистрировалась в соответствии с израильским законодательством. Основали её для похорон евреев-сионистов, проживавших в те годы в Иерусалиме, как религиозных, так и светских.
Жена Лионеля Кастенбаума, родившаяся и большую часть жизни прожившая в США, умерла 5 декабря 1988 года. В соответствии с еврейской традицией её похоронили на следующий день, а через месяц должен был состояться ритуал «гилуй мацева» — установки памятной плиты на могиле усопшей. Лионель заказал плиту, на которой было написано имя покойной на иврите и на английском, с годами жизни по двум стилям летоисчисления – на иврите, когда буквами обозначены годы с сотворения мира, и в грегорианском стиле, цифрами.
Практически сразу последовал отказ. Хеврат Кадиша не согласилась на надпись латинскими буквами, и уж тем более на годы по грегорианскому календарю. Во-первых, сказало руководство похоронной фирмы, в нашем уставе записано, что надпись должна быть сделана на иврите, и годы жизни должны быть прописаны буквами, на еврейский манер. Во-вторых, мы в Израиле, а это значит – всё должно быть на иврите. А в-третьих, дата цифрами относится к отсчёту времени с Рождества Христова, что на еврейском кладбище богохульственно и оскорбляет чувства верующих.
Кастенбаум хотел сам решать, как ему и его близким чтить память покойной супруги, тем более что сама она не пользовалась еврейским летоисчислением, и вся семья знала её под американским именем. Печальный путь находящегося в трауре вдовца пролёг через Окружной Суд Иерусалима, где рассматривалось его дело против похоронной компании. Суд признал правоту Кастенбаума, исходя из не из общественного, а из контрактного права. В 1983 году Кнессетом был принят Закон о типовых договорах – то есть о типовых контрактах между юридическими лицами с одной стороны и физическими с другой, заранее распечатанных и не поддающихся изменению.
Всем знакома такая ситуация, мы неоднократно сталкиваемся с ней в банке, страховой компании, при съёме машины или подключении телефона. «Вот вам договор, подпишитесь здесь, здесь и здесь», говорят представители фирмы, и никакого обсуждения условий такого договора даже не предполагается. Закон от 1983 года защитил права людей, подписавших такой договор – теперь условия договора, несправедливые к подписавшим его людям, считались недействительными.
На это и обратил внимание Окружной Суд. Прописанное в типовом договоре между Хеврат Кадиша и Кастенбаумом условие о том, что всё должно быть на иврите, несправедливо ущемляет его права – и, следовательно, не имеет юридической силы, постановил судья и дал указ поставить могильную плиту в соответствии с просьбой семьи покойной. Хеврат Кадиша, для которой такое положение вещей было не только нарушением устава, но и многолетней традиции, обжаловала решение в Верховном Суде.
Верховный Суд не ограничился полем контрактного права и рассмотрел ситуацию с точки зрения «общественного договора» — то есть консенсуса, принятого в обществе. Причём суд рассматривал общественный договор не только по отношению к похоронным обрядам, но и дал общий анализ того, что же представляет из себя израильское общество, какой у него общий знаменатель и где проходит граница между правом индивидуума увековечить память близких и защитой общества от оскорбления чувств верующих.
Судья Меир Шамгар отклонил обжалование похоронной компании, оставив в силе решение Окружного Суда. Израиль – особое государство, формирующееся прямо на глазах из различных традиций, языков и культур. С одной стороны, в обществе должен быть общий язык – и мы требуем от всех государственных и учебных заведений пользоваться ивритом, государственным языком. С другой стороны, мы приняли многие традиции и праздники разных культур – от Сехараны, празднующейся евреями из Курдистана, до марокканской Мимуны, да и газеты, телевидение и радио вещают у нас на языках тех стран, откуда прибыли в Израиль евреи.
Что же до оскорбления религиозных чувств, то существующая по всему миру практика показывает, что даты по грегорианскому календарю, написанные цифрами на еврейской могиле, и уж тем более имя на латыни, никого не оскорбляет. Да и сама похоронная компания, настолько заботящаяся об отсутствии всякого упоминания христианского летоисчисления, в предоставленных суду документах это самое летоисчисление использует – вот такие двойные стандарты. Оскорбление чувств верующих – это оскорбление всех верующих, их большинства или как минимум весьма значительной части, а не ограниченной группы или небольшого религиозного течения. Большинство верующих евреев не почувствует себя оскорблённым надписью на могильной плите, решил суд.
Так Кастенбаум получил право написать имя своей покойной жены и её годы жизни не только на иврите. С тех пор многое изменилось, и сегодня на кладбищах Израиля зачастую можно увидеть надписи по-русски и даже выгравированные фотографии покойных – неслыханное по тем временам дело.
'Самые интересные дела в истории Израиля — НАДПИСЬ на МОГИЛЕ и ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОГОВОР' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!