4 декабря 1996 года был убит Асаф Штаерман, 18-летний парень, оказавшийся в плохом месте в плохое время (мне почему-то кажется, что так лучше перевести wrong place, wrong time, хотя скорее всего я неправ). Убийство не раскрыли, и даже не назначили убийцами дежурных арабов, как в случае с Дани Кацем и Ханит Кикос.
Спустя 4 года в полицию пришла женщина с жалобой на Алабаму (אלמ»ב — אלימות במשפחה, насилие в семье). Кстати, термин этот я выдумал лет 20 назад и с тех пор с чувством глубокого удовлетворения неоднократно наблюдал, как его используют молодые, абсолютно незнакомые мне адвокаты.
Женщина сказала, что её муж, Рои Хорев, бил её и душил, а вообще вскоре после свадьбы он признался ей, что именно он убил Асафа Штаермана. Парня, которому на тот момент было 18 лет, убили трое 17-летних подростков просто так.
Рои Хорев, Сигалит Хаймович и Лии Глузман сидели на балконе и курили траву. В какой-то момент кто-то (то ли Асаф, то ли кто-то ещё) крикнул убийце что-то типа «выходи, подлый трус». Девки начали подначивать Рои «ну давай, давай». Все трое взяли кинжалы (именно не ножи, а кинжалы, как написано везде об этом убийстве) и вышли из дома.
По дороге они встретили Асафа и позвали его накуриться вместе в рощице. Когда дошло до дела, Лии Глузман убежала, а Сигалит помогла Рои убить парня. Это только в кино убить просто — а детишки без соответственной подготовки сделали это не сразу.
Лии Глузман сдала на следствии своих подельников и получила статус гос.свидетеля, против неё вообще не выдвинули обвинений и она вышла из дела чистая. Рои Хорев получил пожизненное (несмотря на то, что на момент совершения преступления он был малолетний, что меня корёжит невыносимо), а Сигалит впаяли 24, 21 из которых она отсидела.
Сегодня комиссия по УДО выписала ей «шлиш», то есть треть — условно-досрочное освобождение в Израиле можно получить, когда осталась треть срока. В своё время закон подправили на «половину», чтобы побыстрее выпустить из тюрьмы бывшего министра внутренних дел, коррупционера и взяточника Арье Дери, чтобы поскорее вернуть его на должность министра внутренних дел, но выпустив его, быстро вернули «шлиш».
Почему важно — ОЧЕНЬ ВАЖНО — выпускать людей из тюрьмы пораньше? У этого есть несколько причин, и главная — мотивация. Если человек знает, что сможет выйти на шлиш, он будет работать над собой в рамках терапии, чтобы получить УДО. А если он заранее знает, что по такой статье не видать ему шлиша, как собственных ушей — он и не будет стараться.
Например, сажают человека на полтора года за Алабаму. Если он плохо говорит на иврите, его шансы получить терапию равны нулю, поэтому отсидит он свои полтора года полностью и выйдет на свободу с чистой совестью. Это, кстати, то ещё веселье — «на свободу с чистой совестью», это значит, что человек не осознал и не раскаялся.
Или вот самый главный пример. Берут педофила, прописали ему путёвку в жизнь лет на 15, а терапию не дают. Причём ладно тюрьма и их начальство, где главное — ничего не делать. Прокуратура выступает ПРОТИВ ЛЕЧЕНИЯ ПЕДОФИЛА — «он не заслужил эту привилегию».
Я не могу этого понять. Так же, как бесконечность вселенной, что было до большого взрыва и как можно отрицать наследование интеллекта — так же я не с состоянии понять, как можно выступать против терапии для педофилов.
Аргумент у прокуратуры убийственный — если он хорошо вылечится, то вероятно ему дадут возможность освободиться раньше, а это плохо. Но обычно даже этим они себя не утруждают, а просто говорят «терапия это привилегии, а он не заслужил».
Думаю, что даже выпускник факультета гендерных наук поймёт, что отсидевший 15 лет невылеченный маньяк опасен, а лечившийся 10 лет и вылечившийся маньяк опасен как минимум гораздо меньше. И да, там профессионалы лечат, их на мякине не проведёшь.
То же, впрочем, и с кухонными рейнджерами — если мужик отсидел годик и вообще не прошёл терапию, это значит, что выйдет и повторит. А после терапии шанс на это на порядок ниже.
То есть терапия для осужденных — это спасение для общества. Но прокуратура против.
А с педофилами вообще смешно. Сам саженец не понимает, зачем ему это — даже если он признался, у него нет проблемы, это просто чорт попутал. Тюрьме это тоже не надо — а кому нужен лишний гемор? Прокуратура, как я уже объяснил, тоже против. Суду в принципе всё равно, но раз уж все против…
И получается, что во всей этой истории есть только один человек, которому это надо, и это я. Это настолько смешно и абсурдно, что когда люди слышат об этом, они сильно удивляются. Я тоже поначалу сильно удивлялся, потом сильно огорчался, а теперь…
А теперь я пишу свои эссе для того, чтобы выкинуть эти мысли из головы. Как говорил кто-то из писателей — если вы можете не писать, не пишите.
Я не могу.
'Об условно-досрочном освобождении, или как я борюсь против педофилов и прокуратуры' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!