Об удаче и невезении, или почему нельзя судить о человеке по его поступку

Помню, как меня удивила глава в Опытах Монтеня, которая называлась «О том, что нельзя судить, счастлив ли кто-нибудь, пока он не умер» — ведь счастье это понятие субъективное, поэтому сам-то уж человек знает, он счастлив или нет, а когда умер, он уже вообще ничего не знает. Однако цитируемый Монтенем Солон, говоривший о шаткости и изменчивости судеб человеческих, прав и по сегодняшним меркам, когда сама смерть у большинства людей одинакова и не является последним поступком — иногда Поступком, с большой буквы, как в древности.

Об изменчивости неоднократно напоминает нам и платонически влюбившийся в изречение Гераклита Платон — невозможность войти в одну и ту же реку у древних греков иллюстрировала течение жизни, но у кого-то более позднего я видел отличное объяснение о том, что мало того, что изменилась река — ты и сам настолько изменился, что в реку входит уже другой человек.

На эти мысли навёл меня случай в эту пятницу. Впрочем, начать нужно чуть раньше, где-то год назад, когда ко мне обратилась пара — он в Израиле, она в России, поженились и хотят быть вместе. Судя по всему, случай был достаточно стандартный — по крайней мере, никаких отягощений в виде уголовки/тюрьмы/банкротств не наблюдалось, и предвиделся лёгкий процесс с удачным концом.

Но, как говорится на идише, דער מענטש טראַכט און גאָט לאַכט, что впоследствии превратилось в пословицу «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Впрочем, те же древние греки отлично понимали это, недаром Софокл целую трагедию навалял на тему «судьба захочет — на мамку вскочишь». Поэтому, кстати, ещё раз повторю один из самых важный советов — если адвокат вам что-то обещает и гарантирует, берите руки в ноги и бегите от этого мошенника, ибо загарантировать судьбу не может никто, даже оракулка из Матрицы.

Прошли месяцы, а дело как застряло в Беэр-Шеве, в визовом отделе, так и не продвинулось ни на шаг. То есть реально ступор (о, теперь я понял, почему меня так раздражает сокращение СтуПро — слишком похоже на ступор). Начальница отдела клятвенно обещала разобраться с истуацией «сегодня же после обеда», «завтра» и «в ближайшие дни, до конца недели» — и всё, песни в пустоту. За восемь — ВОСЕМЬ!!! — месяцев меня не удостоили ни одним официальным ответом.

Ощущение полной беспомощности и профессиональной непригодности посетило меня и не ушло. Пока все остальные дела решались, и в основном положительно, эта пара сидела у меня в душе, сердце и печёнках. Я действительно потерял покой и сон — несколько раз меня посещали интересные идеи в 4 часа ночи (интересные — это приковать себя наручниками в МВД, или арестоваться там, чтобы наутро в суде показать папку с делом и вызвать журналистов, и так далее).

Самое обидное, что в суд хрен пойдёшь — это удовольствие на полгода минимум, а мне же обещали вот-вот-вот прямо сейчас! Поэтому, когда меня уже начало выворачивать от этой истории, я написал жалобы всем всем всем, как Папанин с полюса. И — о чудо! — государственный контролёр не просто заинтересовался, но и выдал на это дело отдельную адвокатку-ангела, которая мне звонила и днём, и вечером, и дрючила всех чиновников.

С её появлением в моей жизни ко мне вернулась надежда. Не, серьёзно, я ебанутый — я жить не мог нормально из-за этого дела, не мог дышать. Да, и самое ужасное — эти люди мне писали «спасибо вам за ваши усилия», а результата-то нет, и мне б лучше, чтоб её уже пустили сюда, и она б заехала, и меня б ругали матом, что я плохо работал — я бы лучше себя чувствовал намного, чем со спасибо и нулевым результатом.

Однако дни проходили, а наша надежда сползала по стенам, мух не отгоняя, и я с удивлением наблюдал картину, когда на службу госконтролёра забивают не менее эффективно, чем на какого-то частного русского адвокатишку. Ей тоже обещали «завтра же», и точно так же продолжалось, пока я не отчаялся совсем.

В предыдущий вторник у меня окончательно снесло крышу и я оставил в секретариате госконтролёра сообщение «не вижу никакого другого способа обратить на это дело внимание, кроме как лично прийти в визовый отдел МВД Беэр-Шевы и там устроить самосожжение». Так и запишите, говорю, это я официально на бумагу надиктовываю.

Через час мне позвонила в диком ахуе моя ангел и говорит — чувак, ты совсем с головой не дружишь? Мне сейчас по инструкции надо к тебе ментов прислать, ты ж угрожаешь самосожжением, нам как госслужбе по инструкции надо срочно сдавать тебя органам. Сдавайте, говорю, я уже в таком отчаяньи, что готов на всё. Но моя добрая ангел (неужели надо писать ангелка теперь?) меня подуспокоила, и выпросила(!!!) у меня ещё пару дней.

А назавтра позвонили из МВД и из посольства и назначили интервью на следующий же день — то, что они должны были сделать восемь месяцев назад, да и то должны были дать визу сразу, без гемора. Соответственно, в четверг люди собеседовались, а я ждал как на иголках, чем это закончится. Судя по всему, всё прошло успешно и я реально вижу свет в конце туннеля.

А в пятницу меня покинули силы и я лежал. Просто тупо пролежал всю пятницу, не было сил ни есть, ни пиво, ни курить, ни поиграться на компутере — сгорел за прошлую неделю. Просто лежал в депрессии, выжатый как лимон, и ругал себя «чо ты дебил лежишь и грустишь» — ещё лет 25 назад мой социальный работник Дорон объяснил мне, что 99% запарок у людей это производные, то есть не сама запарка, а «чёрт почему я парюсь ведь этого не должно быть что со мной такое я дебил».

И тут часам к 6, как раз к шабатнеми столу, раздался звонок. Женщина с проблемами в МВД, начала рассказывать как меня обожает одна моя ныне бывшая клиентка (ах, как же я люблю бывших — это те, у которых уже всё хорошо и я к этому приложил руку) — и всё это совсем не срочно.

Ох, что же услышала в ответ эта несчастная женщина! Как меня прорвало — я не заметил, сколько этажей было у мата, но это была многоэтажка. Гнев, который я испытывал всё это время, прорвался как гнойник, и вылился желчным потоком на несчастную тётеньку, вся вина которой была в звонке на выходных по несрочному делу. Боже мой, как же мне стало стыдно после того, как я впервые за сутки поел…

И здесь мы подошли к тому, о чём написано в заглавии этого эссе. Если бы кто-то меня записал в этот момент и люди бы судили обо мне только исходя из этого разговора, можно было бы сразу вешаться или эмигрировать — приличный человек руки после такого не подаст. Ибо кто же захочет иметь дело с такой мерзкой, отвратительной тварью?

Переберите свои поступки и слова за последнее — а у кого хорошая память, и не слишком последнее — время. Подумайте — а что если бы вас оценили не по сумме, а по самому плохому поступку, по самому грубому разговору, по самым нехорошим мыслям? Это же идиотия, конечно же — ведь вы целая вселенная, бесконечная и сложная, с миллиардами интеракций, с тоннами радости, которую вы доставили своим близким и дальним!

Но люди судят. Люди судят о человеке по одному его поступку, по одному посту, или даже круче — по одному комментарию в фейсбуке, я это всё время наблюдаю в дебатах под моими постами. И ладно там жаркие споры — нет ведь, сразу переход на личности и после двух реплик один человек уже доказывает другому, что тот не просто неправ, а что он говно человек, отброс человечества, или страны, или нации — кому как повезёт.

Вы же знаете о самом крутом в мире исследовании на тему «что влияет на приговор суда»? Оно израильское, его замутили на ваадот шлиш — комиссиях по УДО, где результат бинарный (дала/не дала освобождение). И чё? 30% корреляция с до обеда/после обеда, поемши на треть чаще выпускают. Те же самые люди, поев обед, становятся не просто условно добрее — они человека из тюрьмы выпускают. А вы говорите, комментарий написал…

Поэтому, прежде чем составить отрицательное мнение о человеке по комментарию, посту или даже пюоступку, подумайте о том, насколько велика, а точнее, бескрайня, вселенная — и вообще, и вселенная каждого человека в отдельности — и не спешите осуждать человека, а не его поступок. Это та самая осторожность в осуждении, о которой ещё в Талмуде написано, где про спасающего душу, который спасает весь мир, и наоборот.

Ведь я не настолько нищий чтобы быть всегда лишь самим собой
И меня непременно повсюду
Несметное множество
Целое множество.