На первой картинке — работа моей хорошей подруги Наоми Теплов, она живёт в Калифорнии и русует и пишет ктубот и прочие еврейско-традиционные поздравления. Она прежде всего каллиграф, но и художник тоже, и мотивы у неё традиционно-еврейские. На второй картинке — я, прямо сейчас пишущий эту статью, и её подарок на мой день рождения лет десять назад. Фонт, которым сделана татуировка, мы вместе создавали в течение месяца — хотелось элементов индии и арабского в иврите.
Дорит Гур Маймон тоже рисует картины, основанные на еврейской традиции — и продаёт их в галереях. В частности, она решила продавать свои работы в галерее под названием Оливковое Дерево, хозяин которой — Ави Саде…. Короче, я не буду вас запутывать названиями — есть двя галереи, одной владеет отец, а другой — сын. Она сдала работы на продаже папе, а потом оказалось, что ТОЧНО те же картины, но с другой подписью, продаются в галерее у сына.
Дорит попросила объяснений у хозяев галерей, но ни папа, ни сын адекватно ничего объяснить на смогли — и Дорит пошла в суд. В суде папаша с сынком решили, что лучшая защита — это нападение, а так как напасть на саму художницу они не могут, то надо нападать на девушку, которая копировала картины. Девушку звали Олеся, и именно она получила от семейства галеристов (или галерейщиков? а то галеристы — они как крабы на галерах, не?) иск, а точнее — т.н. «обращение к третьему лицу».
Обращение к третьему лицу — это особая форма иска. Например, у вас дома идёт ремонт и из окна выпал кирпич на голову прохожему. Прохожий судит вас, а вы шлёте обращение к ремонтникам — если меня засудят на миллион, то вам и платить. Точно так же поступили галерасты (о! нашёл нужное слово!) — если нас засудят, пусть Олеся плотит, она ж нарисовала.
В ходе заседаний выяснились несколько деталей. Во-первых, Олеся получала ЦУ от галерастов, которые ей сказали «у нас полные права на эти картины, копируй один к одному и ставь свою подпись». И Олеся выполняла, как и приказали — копия с другой подписью. Так как она искренне верила в то, что всё кошерно, претензий к ней нет.
Во-вторых, защита отца и сына и̶ ̶с̶в̶я̶т̶о̶г̶о̶ ̶д̶у̶х̶а̶, основанная на утверждении «это картинки навеянные кабалой и иудаизмом поэтому они все одинаковые и на них нет копирайта» с грохотом провалилась — картины разные, особенные и оригинальные, и копирайт на них безусловно есть.
В-третьих, линия защиты «она сама виновата и всё придумала» оказалась не самой надёжной в век телефонов, которые записывают все беседы. И когда человек в суде утверждает, что «никогда в жизни не слышал такого требования», а на допросе ему ставят запись телефонного разговора, где он говорит «мотек, мы с тобой уже 20 раз тёрли на эту тему» — впечатление у судьи после этого складывается не в пользу отмазчика.
Теперь осталось разобраться, какой ущерб нанесён художнице. По закону можно получить компенсацию без доказательства ущерба — на основании того, что твою работу а)скопировали, б)на продажу и в)поменяли подпись. Поэтому судья не стала вдаваться в вопросы о том, какой фактически ущерб понесла художникца, а постановила просто — по 100,000 шекелей за картину, всего шесть картин, итого 600 килошекелей.
А ещё судья присудила — там тарарам! — 40 тысяч судебных издержек и 100,000 гонорара адвокатам. И это, дорогие друзья, меня ОЧЕНЬ радует — потому что грош цена любой победе, если плоды ея выжрут адвокаты. Ибо когда человек выигрывает в деле 40 тысяч + 7 гонорара, это не покрывает того, что он заплатил кровососам. А тут судья-умница рассудила верно — раз эти галерасты заставили женщину судиться, пускай заплатят её адвокатам.
Ибо не надо а)красть б)обманывать в)пытаться скинуть всё на Олесю. Апдейт — Олесе дали 40 тысяч за её страдания.
И запомните — ВСЁ ПИШЕТСЯ! Всегда исходите из предположения, что все ваши беседы записаны и будут использованы против вас.
'Об оригинальной еврейской живописи, или как заработать 600,000 шекелей за 6 картин' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!