Не знаю, насколько я подставляюсь этим рассказом, но надеюсь, что мои читатели не пожалуются на меня в палату адвокатов. Навеяно вчерашним постом и дебатами о нём со своей женой и с женой друга. Да, и картинка — результат поиска по запросу «настоящий мужчина», прям в тему совсем.
Итак, история эта произошла со мной лет 8 назад, в мировом суде Тель-Авива. Обычный день, зал заседаний битком набит людьми и адвокатами, каждый из которых пытается пролезть вперёд коллег под девизом «יש לי קצר» — у меня короткий. Прокурорша улыбается моей дежурной шутке — только здесь ты можешь наблюдать, как десять мужиков выясняют друг с другом, у кого короче.
Судья, невысокий — а точнее, совсем низенький — мальчик-отличник, похожий на плохишей из голливудских фильмов для детей, бейбифейс с полуписклявым голосом и резким профессионализмом, «метактек тиким». Быстро, без лишних слов и только по делу, пара фраз и next case!
Судья, надо сказать, очччень толковый и принципиальный — один раз он ТААААААК наехал на прокуратуру, что мама не горюй. А другой раз — на ментов, которые состряпали поддельные документы. То есть не трус вообще, и умный, и грамотный. Да, и что совсем уж удивительно и невероятно — знает дела, которые ведёт, читал их ПЕРЕД заседанием.
Передо мной ещё штук 15 адвокатов, все пишут имена в списке, который лежит на первой парте. У меня ещё нет смартфона, я читаю Le Carre с бумаги. Передо мной выступает девочка, явно совсем чечако, только что получила лицензию. Похоже, что она из бесплатных — в частную уголовную адвокатуру обычно идут фреховатые бабцы, у которых хороший раппорт с бандюками, а эта явно из интеллигентной семьи.
Её клиент, будучи одарен шансом не пойти в тюрьму, а вместо этого отработать свой полугодовой срок на исправительном отпуске (а как иначе назвать работу с 8-часовым рабочим днём), не одарен интеллектом (о чём, в принципе, говорит и бесплатность его адвоката). Каким-то образом он смог трижды пробычить встречу с главным по работе, и судья даёт ему последний шанс. Next case!
Судья зачитывает (как сказать махтив? ликтует?) решение в протокол, и девочка хочет добавить туда свой номер телефона, чтобы вместо её идиота звонили лично ей, а она уже разберётся с идиотом. И судья начинает на неё орать — нет, ОРАТЬ! — как она смеет его перебивать! Девочка пытается ответить, что она только хочет дать номер телефона, он начинает орать ещё громче и пронзительнее «are you talking back?».
Девочка стоит уже со слезами на глазах и хочет объяснить, что она всего лишь хочет быть полезной в процессе. И тут буквально за пару минут, а может даже меньше, судья высаживается на неё так, что она в слезах УБЕГАЕТ из зала суда. Всхлипывая и ревя, по-настоящему. И судья что-то кричит ей вдогонку, обидное и мерзкое.
Тишина. Никто не вписывается за девочку — скажи судье слово поперёк, и он укатает твоего клиента. Как мне сказал один мой алабамщик (אלמ»ב, אלימות במשפחה, я назвал Алабамой лет 15 назад и с тех пор наблюдаю, как мой термин расходится по коллегам) — если бы судья разговаривала со мной так, как с тобой, я бы ей сказал все, что о ней думаю, в тюрьму бы сел, но терпеть не стал. Но когда в тюрьму сядешь не ты, а твой подзащитный — приходится терпеть.
Это, кстати, мне напомнило самое страшное, что я читал о советских концлагерях и зонах. Не голод, и даже не ненавистные моему княжескому армянскому генотипу холод и работу — а то, что нельзя ни за кого заступиться. Сожрут. Кстати, та же тема и у олигархов, как мне говорил один из особо мерзких «раз заступился, два вписался, а на третий тебя уже сожрали». Прав был Пелевин ещё, по-моему, в Чапаеве, они себе там построили ту же зону, только мигалки круче да петухи поют покрасивше.
И вот сижу я перед этим судьёй, и мне просто хочется дать ему по морде. И вы, надеюсь, понимаете почему — нельзя, блять, обижать слабых, пользуясь своей силой.
А дальше спорный момент и вопрос к читателям.
Я уверен, что если бы он так же опустил пацана — я бы так не переживал. Меня инстинктивно передёрнуло оттого, что он так поступил с ЖЕНЩИНОЙ, я почувствовал себя как мужчина, который не смог (да и не мог, серьёзно) защитить женщину.
Плохо и несправедливо, когда бьют слабых — но стокилограммовый здоровяк, мутузящий кургузого дрища, не вызывает у меня таких эмоций, как мужчина, который бьёт женщину. Мужчина, который идёт в тюрьму, не вызывает у меня таких же чувств, как женщина, которую сажают. А когда уж речь идёт об убийстве, которое называют «смертная казнь» — тут меня вообще передёргивает.
Кстати, вы знаете, что в Правде Мономаха есть две очень крутые заповеди? О том, что (1) нельзя никого лишать жизни, даже убийцу, и (2) о сиесте, что после обеда надо пару часов поспать, ибо так заведено богом и природой.
Помню, что из всей кутерьмы с подвязками и мушкетёрами больше всего мне врезалась в память казнь Миледи — и больше я к д’Артаньяну не возвращался, не мог им простить казнь женщины. Ну не укладывается это у меня в голове.
А вы говорите — равенство…
Мораль — женщин обижать НЕЛЬЗЯ!
P.S. Уже после написания поста я вспомнил, почему мне так понравилась эта картинка. Какой-то крутой кардиолог из Москвы, который уехал в глубинку поднимать медицину. На вопрос, что он выучил от народа, он сказал — то, что женщины умные, а мужчины — дебилы.
Вот, говорит, прописал таблетки от сердца женщине. Три раза в день после еды. Она и будет их принимать три раза в день после еды. А мужик в таком же раскладе будет есть эти колёса дай бог если через день, до еды и с водкой. Потому что мужчина — это на всю жизнь мальчик, и за нами надо присматривать!
'О том, как я хотел дать судье по морде, или что такое настоящий мужчина?' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!