«Пожалуйста, одевайтесь поприличнее и не ходите с большими косяками», попросила в своём трёхминутном обращенни к родителям Эдит Прайд, учительница из Флориды. Её видеообращение разошлось по всем этим вашим интернетам, ибо а) прикольно и б) ситуация уже горько знакомая, причём даже тем, кто дома ходит прилично одетый и крутит махонькие косяки.
Школа — как правильно перевести classroom? класс? классная комната? — переехала к нам домой. Ну, к тем, у кого есть дети школьного возраста. И теперь, в связи с изменением реальности, в которой мы живём, изменились и законы, по которым мы живём.
Раньше был мой дом — моя крепость. Дома можно делать всё, что угодно — ведь чтобы просто ходить без штанов, нужен дом. А тут внезапно дом стал как бы и не дом, и без штанов ходить, когда на тебя смотрит 30 пар детских чистых глазёнок, как-то уже не только неприлично, но и незаконно.
Папа прошёл мимо камеры во время урока с огромным косяком в руках — во Флориде это до сих пор незаконно, и он нарушил сразу кучу статей, ведь можно это интерпретировать как подстрекательство малолетних к употреблению. А если он с сигаретой ходит? Ведь многие родители не хотят, чтоб их ребёнок видел пример курящих, вон даже в телевизоре (мне так говорят, у меня нет ящика) пикселируют/замазывают сигареты в старых фильмах.
Мальчик в Америке взял в руки водяной пистолетик на «переменке», учительница пожаловалась директору, мальчика отстранили от занятий, потому как «все дети почувствовали себя в небезопасности». Ребёнок был дома, никакого закона о том, что он не может в своём личном доме играться со своим водяным пистолетиком не существует — но школа сказала, что нет разницы между зумом и реальным классом, поэтому за пистолетик вплоть до исключения из школы.
У меня нет детей школьного возраста, иначе я бы вам здесь накидал 100500 юридических коллизий, связанных с дистанционным обучением — и я уверен, у вас за эти пару недель уже накопилось достаточно примеров. Это интересная тема, особо увлекательная потому, что прецедентов не существует в принципе — школа в Зуме в первый раз в истории человечества.
Это яркий пример того, что я называю юридической сингулярностью. Сколько я не искал в интернете, не нашёл никого, кто бы вкладывал в это понятие тот смысл, который я в него вкладываю, а именно параллель с сингулярностью технологической (на русском языке это выражение находится в гугле всего один раз и это не то). Поэтому вначале два слова о ней, а потом к юриспруденции.
Технологическая сингулярность, как популярно объяснил это в своём эссе The Coming Technological Singularity отличный, прикольнейший, талантливейший и любимейший мой фантаст Вернор Виндж, это тот момент, когда компьютер станет как человек, через секунду он станет умнее, чем человек, и «мы его теряем» — то есть мы вообще не можем предсказать, что же будет дальше, за этим горизонтом событий (именно из астрофизики и чорных дыр пришло это понятие).
Что же такое юридическая сингулярность? Это такой момент, когда законы не смогут, даже теоретически, регулировать поведение людей из-за того, что технологии (и, как следствие, реальность) будут меняться быстрее, чем пишутся и имплементируются законы.
Представьте себе тот рай, из которого десяток-другой тысяч лет назад нас изгнало сельское хозяйство, оседлый образ жизни и вещи. Племя охотников-собирателей, не больше сотни человек, все друг друга знают и все счастливы — ибо человек, который живёт охотой не в отпуске, а всю жизнь, не может быть несчастлив в принципе. Впрочем, только те мужчины, которым выдалось охотиться по-настоящему, а не побухать-отстреляться, могут понять, что такое настоящая охота.
В этом раю технология развивается оооочень медленно — сотни тысяч лет прошли от огня до колеса, письменности ещё нет, и ничего особо не меняется — it was good for our mothers, so it’s good enough for me. Зато когда надо изменить закон, мужчины соберутся у костра, заколотят трубку мира и договорятся обо всём в тот же вечер.
Прошли тысячелетия, пшеница успешно поработила человечество, люди потеряли путь и появилась человечность. Прогресс ускорился, изобретения, меняющие всю жизнь общества, стали появляться чаще — зато уже нельзя стало собраться всем племенем у костра и всё решить за один вечер. Изменения быстрее, реакция на них медленнее — теперь надо собрать народнное вече, а тут ещё есть главный и его советники, и сгоряча уже закон не примешь.
Прошли столетия, появились города, письменность и суды — люди потеряли человечность и появилась справедливость. Изобретения стали сыпаться на людей как из рога изобилия, а система реагирования на них усложнилась ещё больше — теперь у нас появились цари, и министры, и парламенты, и совершенно отдельные от этого всего судьи и прокуроры, и пока закон напишут, да пока он станет известен в судах…
И вот сегодня мы подошли к тому, что технологии развиваются супер-стремительно — по крайней мере это мы сейчас так думаем, а через лет 20 на наше время будут смотреть так, как мы смотрим на начало прошлого века. Зато сейчас у нас есть электронная почта — и теперь, чтобы принять закон, надо разослать 100500 мейлов в три тысячи комиссий, получить оттуда ответы и заново переработать с учётом полученных замечаний.
Пока депутаты и их помощники трут за новые законы в подкомиссиях и кулуарах, технологии меняют общество всё быстрее и быстрее — не зря в Законе о Выборах есть всё про газеты и телевизор, но нет ничего про Фейсбук в Телеграмом, хотя весь настоящий экшен происходит именно там.
Наступают новые дни, и закон, как лошадка грабителя поезда на Диком Западе, начинает отставать от состава. Помню, когда я только приехал в Израиль, по железной дороге ещё ходили какие-то домандатные динозавры, и мама говорила, что ей всё время кажется, что сейчас она увидит, как за поездом гонятся такие ковбои из фильмов с этим, как его, югославом, по которому писались все девочки Советского Союза.
В скором времени наступит момент, когда вся эта законотворческая деятельность просто физически перестанет успевать за шинкансеном техногенных изменений в обществе. К этому надо добавить и инерцию судебной системы — ни один закон не работает нормально, пока не появились многочисленные его толкования от Верховного Суда, а пока до туда дойдёт…
Кстати, прекрасный пример с этим опять-таки подарил нам Covid-2019, и вопрос с тем, должна ли парикмахерская платить за помещение, пока она стояла закрытой по указу правительства, до сих пор не решён Верховным Судом — и, следовательно, это квартплата Шрёдингера.
В ближайшее время — запомните, вы прочитали это здесь раньше всех — алгоритм генерации текста GPT-3 подарит нам много интереснейших юридических коллизий. Кстати, если меня кто-то дочитал аж до сюда и у него есть мысля, как попасть к ним на бету, умоляю — хочу потренировать его на своём фейсбуке, у меня тут текста как у приличного писателя, тысячи страниц, думаю.
Если бы я умел рисовать графики, я бы нарисовал простейший график, где одна функция была бы скорость изменений общества из-за развития технологий, а другая — скорость реакции общества на эти изменения. И вы бы увидели, что точка, когда эти функции пересекаются, стремительным домкратом приближается прямо к нам.
Что дальше-то будет?
'О том, как школа переехала домой, или приближение юридической сингулярности' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!