Недавно я был на семинаре с российскими (и одним украинским) адвокатами, читал им лекцию, которую давно хочу записать на видео и показать вам — но не знаю, будет ли кто-то смотреть 10 минут в формате говорящей головы.
На следующий день после доклада у нас был спид-дейтинг адвокатов — типа BNI, одно из самых мерзотных мероприятий, в которых я участвовал. Сидят за круглым столом адвокаты и рассказывают о себе «наш офис самый-самый лучший, мы вообще такие крутые, а уж я-то вообще монстр». И так несколько раз подряд, потому что состав стола меняется.
В конце концов я не выдержал и вместо рассказа о себе сказал — а давайте я вам расскажу про самого смелого человека, которого я знаю. И рассказал им об австралийской бабушке из моего твиттера, которая была боксёром, капитаном команды регби и начальником тюрьмы для особо опасных, и в один прекрасный день он пришёл в тюрьму в платье и сказал — я теперь не Крис, а Кристи. Яйца, даже отрезанные, у этой бабульки больше, чем у всех вместе в этой комнате, говорю. Впечатление, которое это произвело на российских гостей, и выражения их лиц, стали для меня бесценным утешительным призом за страдания за круглым столом.
Но написать я, конечно же, хотел о другом — просто меня, как всегда, понесло. А, вот, вспомнил почему — один из участников сизраильской стороны, юрист причём (!), сказал — я, говорит, верю, что справедливость бывает только одна, чоткая такая. Законы, говорит, разные — а справедливость вот же она, только руку протяни. И тут пришлось включиться и объяснять, что взрослый вроде бы на первый взгляд адекватный адвокатный человек несёт полную хуйню.
Пример, который я привёл, взят из курса введения в право из Йелля, очень милый курс лекций под названием A Law Student’s Toolkit. Пример этот грустный. В Америке кто-то решил ограбить банк, зашёл с пистолетом, приставил к голове одного из посетителей и сказал — если вы мне сейчас не отдадите все деньги, я его пристрелю. И директор отделения сказал — я приказ имею не открывать. И преступник застрелил посетителя. И семья погибшего засудила банк — ибо несправедливо, чтоб жизнь человека стоила дешевле, чем касса банка.
Банк подал обжалование. И выиграл. ВЫИГРАЛ! Потому что Верховный Суд решил — если мы сейчас обяжем банки открывать кассу при ситуации с заложниками, то бандиты будут знать, что это простой способ взять денег, и тогда много людей пострадает. Поэтому частная справедливость — справедливость для семьи покойного — уступает место общей справедливости, примерно как в случае с Нулевым Законом Азимова.
Или вот, например, два случая из Израиля — распространяется ли страховка на пьяного участника дорожного движения?
Раньше как оно было — если пьяный сел за руль, страховка не работает. Это как будто специально побил машину — точно так же, как если спьяну сбил кого-то, это считается не причинением смерти по неосторожности, а убийством (правда, сейчас закон переколбасили на американский манер и ещё непонятно до конца, как и что классифицируется).
И тут — мне вчера прислали, спасибо, Ашер! — случай. Пьяный идиот не только сам расшибся, но и кучу машин побил. Люди судили его страховую компанию, а та сказала — а что вы хотели, он пьяный, на него страховка не распоространяется, пусть сам платит. А Верховный Суд сказал — извините, но тогда возникнут ситуации, когда людям, пострадавшим от бухого водителя, не достанется компенсация, потому как иди знай, есть ли у бухого дебила деньги. И это будет несправедливо. Справедливо ли это по отношению к страховым компаниям? Нет. По отношению к обществу? Да.
Как говорил мой покойный лучший друг Рема — всё гораздо сложнее. В отличии от математики, где всё ясно и стройно, и правильный ответ только один — в юриспруденции есть множество разных, зачастую прямоп противоположных ответов, все из которых будут правильными. Сложно? Ну-ну, пусть мне сейчас технари расдскажут про тупюых гуманитариев.
А закончу я давно хотевшей написаться фразой. Да, это не я пишу свои очерки (меня часто спрашивают, сам ли я пишу). Это они себя пишут. Как сказал папин друг Русаков, который каждый вечер на охоте пел нам у костра голосом хорошего оперного певца — я, когда распоюсь, чувствую себя как труба, через которую льётся звук, неизвестно откуда приходящий. Помните, что делали с такими людьми в «Литума в Андах»?
Так вот, разница между адвокатом и врачом простая. И тот, и другой спасают людей. Но врач (если это не детский онколог) работает с тем, что должно произойти — болезнь и смерть есть удел рода человеческого, и никто не избежал этой участи. А вот несправедливость — настоящая, корёжащая ткань бытия — не является обязательной частью жизни человека, это настоящее несчастье, которого можно избежать. И когда на плечи врача валится необходимость поддерживать здоровье в отдельно взятой мясной избушке, адвокат должен исправлять прорехи в материи вселенной — или глюки в матрице, как вам больше нравится.
Такие дела.
'О справедливости, или чем врач отличается от адвоката (и о пьяных участников дорожного движения)' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!