Казалось бы, прошли те времена, когда оборотни в погонах вместе с чорными риэлторами отжимали квартиры у старушек, живых или мёртвых. Да и было это в другой стране — не может же такого быть в современном Израиле!
Но бравая полицейская Мира כרסנטי (даже не представляю себе, как произносится её фамилия) вместе со своим мужем Даниэлем решили, что негоже отставать от гоев, всё-таки заветы Бен Гуриона и так далее, и разработали хитрый план.
Сперва Мира пробила по полицейской базе одиноких умерших старушек, а потом они вместе с мужем подделали завещание покойной Эдит Эйтан, которая не оставила после себя никого — ни мужа, ни детей, ни внуков…
Здесь я сделаю лирическое отступление, воспевающее великого французского писателя Мопассана. По жизни, конечно же, Ги де был долбоёбом, как и большинство гениальных творцов — заразившись сифилисом лет в 25, он радостно написал «У меня сифилис, наконец-то настоящий, а не жалкий насморк… нет-нет, самый настоящий сифилис, от которого умер Франциск I. Велика беда! Я горд, я больше всего презираю всяческих мещан. Аллилуйя, у меня сифилис, следовательно, я уже не боюсь подцепить его».
То есть то, что он этот самый сифилис гордо разносил дальше, гениального писателя не смущало. Впрочем, знай он наперёд, что после неудачного покушения на самоубийство он закончит жизнь в психушке в возрасте 42 года, а последней записью о нём будет «господин Мопассан превратился в животное», вряд ли он бы так радовался. А уж то, что его хоронила мама, вообще чудовищно и дико.
Впрочем, вернёмся от личности писателя к его гениальным творениям. Прочитав его целиком (ну вы же помните этот 12-томник в серой обложке?) лет в 13, я влюбился в него беспредельно. Прошли годы, и со Светлановского я перебрался на а-Кишон на Флорентине, и пошёл работать в адвокатскую контору, которая занималась семейным правом. Хани Шира, ныне прекрасная судья, а тогда чудесная адвокатка, взяла меня непонятно с какой целью, а держала меня с ещё более непюонятной целью, ибо производительность моя была даже не нулевая, а скорее отрицательная.
И вот тут-то я вспомнил про Мопассана. Каким-то образом этот чувак сумел выкристаллизовать типичные семейные истории, повторяющиеся в точности вне зависимости от страны и эпохи. Каждый адвокат, занимающийся семейным правом, прям вот должен его прочитать — тогда у него будет такое же дежа вю, как было у меня, когда я впервые прикоснулся к семейным делам и обнаружил их полное совпадение с рассказами Мопассана.
А вспомнил я его из-за его чудесного рассказа про чайлд-фри тётушку, которая всю жизнь всем объясняла, что дети не нужны, а при смерти звала кого-то по именам, и священник понял, что зовёт она своих неродившихся детей. Лишь когда человечек мрёт, лишь тогда он не врёт, как известно.
Вернёмся к нашей бездетной покойной старушке. У старушки был двоюродный брат — но так как его мама и покойная Эдит родились когда-то очень давно, запись об этом отсутствовала в реестре, и Эдит числилась без родственников. Нет родственников и завещания — имущество отходит к государству, а супруги כרסנטי такого допустить не могли никак.
И вот приходит кузен в соответствующий орган и говорит — хочу наследство, я самый близкий родственник. А ему говорят — вы, дяденька, вообще идите отсюда, ибо завещание уже принято к исполнению. Какое такое завещание, охренел кузен, и потребовал рассмотреть вопрос.
На рассмотрении вопроса в суде выяснилось, что тупорылая ментовка и украсть-то толком не сумела — Махаш, занявшийся её приключениями, нашёл её следы в базах, где она искала одиноких старушек (это как отпечатки пальцев, каждый заход в базу данных регистрируется). Подпись на завещании была совсем поддельная, а свидетели…
Оказалось (к удивительному удивлению), что Махаш мало того что открыл дело, так ещё и допросил сводетелей. Бригада свидетелей, которые «присутствовали при подписи», была ненамного надёжнее ефремовских (кстати, вы слышали, что на них завели дело за дачу ложных показаний?) и запуталась в показаниях. Их три раза допрашивали, и каждый раз они несли другую хуйню, а в суд заявили четвёртую версию, да и небольшое расхождение в датах между показаниями и самим «завещанием» — всего на два года — не добавило веры судьи.
В результате завещание отменили, парочка подала обжалование, которое отклонили и вкатили 20 тыщ судебных издержек (почему так мало???) и ещё и отругали их адвоката, который что-то некомилфовое сказал про судью семейного суда.
Что интересно, именно к этой тройке, которая отклонила обжалование предприимчивой парочки, я еду ровно через неделю отклонять обжалование прокуратуры на дело, которое я выиграл в семейном суде. Хотелось бы тоже выиграть и срубить судебных издержек, ибо прокуроры настолько наглое беззакони творят, что диву даёшься.
А, обещанный десерт про трудности перевода забыл — вот он. Как-то раз в ожидании своего суда я наблюдал сценку, когда подсудимый сказал «мой брат», и прокурор, как будто клад нашедший, вспрыгнул и победно заорал «врёт он всё, он бен яхид! (единственный ребёнок)». А брат-то был двоюродный — и нелепо лопотавшему перевдчику пришлось воспользоваться помощью зала, то есть меня, который объяснил, что по-русски «бен дод» — это двоюродный БРАТ. Мужика не посадили!
'О поддельном завещании, или оборотни в фалафелях (а также о том, как чувак чуть не сел из-за трудностей перевода)' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!