О бедной Познанской замолвите слово, или всё, что нужно знать об аресте

Я идиот. Других слов нет, мне стыдно за то, что я ввёл читателей в заблуждение, когда писал позавчера о деле 4000. Я не объяснил грамотно, почему переписка следователя с судьёй — это не преступление и не сговор.

Постараюсь исправиться, а заодно расскажу вам то, что обязательно надо знать об аресте. Не на случай, что вас арестуют (для этого вам нужно знать только одно — мой телефон и молчать до звонка адвокату), а чтобы хоть немного разбираться в политике и бизнесе, учитывая то, что яркие представители этих профессий сейчас звездят именно из зала униженных и оскорблённых имени Виктора Гюго — зала арестов.

Итак, АРЕСТ. Арестов в суде бывает два вида — арест для обеспечения следствия, и арест до окончания процесса. Сегодня мы поговорим о первом случае — аресте для обеспечения следственных действий, он же маацар ямим (арест на дни). Почему на дни? Потому, что полиция каждый раз просит в суде несколько дней ареста.

Если человека арестовала полиция, в течение 24 часов он должен предстать перед судьёй. В суде представитель полиции (тоэн маацарим, полицейский, который отвечает за все дела, скажем, Бат Яма) должен объяснить судье, почему надо арестовать подозреваемого и почему следствие нельзя вести без того, чтоб его отпустить.

Для этого надо доказать, что а) есть подозрение на совершение серьёзного преступления и б) что если отпустить подозреваемого, это повредит следствию или обществу. Например, если взяли нескольких бизнесменов и им вменяется сговор, если мы их отпустим на свободу, они обязательно договорятся между собой, какие показания давать, а также повлияют на других свидетелей и попытаются скрыть улики (стереть мейлы и файлы из облака, например).

Особенно тяжело выйти из-под ареста тем, кто уже запалился на попытке повлиять на свидетелей или уничтожить улики. Поэтому — ВАЖНО! — если у вас, не дай бог, арестуют кого-то из близких, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не пытайтесь связаться с потерпевшими — полиция расценит это как попытку давления на свидетеля и шансы на отпуск домой станут стремиться к нулю, причём снизу, от минуса.

Сразу скажу — по тем обрывкам информации, которые можно уловить из решений судей (уже троих, причём среди них есть и судья областного суда Йосеф Топф, у которого я сейчас сужусь, оччччень умный и толковый и ни разу не ментовской) становится ясно, что ПЕРЕД тем, как всю братву Аловича и Биби арестовали, они активно занимались подгонкой версий и чисткой всех следов (мейлов, смс, документов и т.д.). Что просто гарантирует невыход из-под ареста, по вполне понятным причинам.

Вернёмся в зал суда, где проходит слушание по делу об аресте. В делах попроще, где нет тридцати ящиков материалов следствия, которые надо просмотреть перед принятием решения, тоэн маацарим даёт судье просьбу об аресте на семь, скажем, дней. И даёт ей дело, и «дох соди» — секретный доклад, который описывает основания для ареста. ВСЕ материалы дела на данный момент — ТАЙНА СЛЕДСТВИЯ.

Приведу пример из своей практики, чтоб вы поняли, как это происходит вживую. Всегда легче в чём-то разобраться, когда вместо скукоты юридической терминологии увидеть картинку, хотя бы и в пересказе. Картинка из дела, где солдат спёр с базы гексоген, а его друзья решили это толкнуть его бандитам. Бандит, которому они решили это продать, оказался стукачом, которого выпустили на УДО под обещание сдавать всех, кого только можно, в течение года. И пошли ребятки под арест.

Надо сказать, что это были не дети-бандиты. Во всяком случае мой мальчик выл вообще не при делах, но ошивался в неправильной компании и ему за это прилетело — но вышли мы из этого без потерь. Ха, помню, как судья на переговорах орал от бешенства — солдатику, сперевшему взрывчатку с базы, дали всего пару лет, «и как я теперь этих могу посадить на семь, как хотел?».

Я попытался объяснить судье, что речь идёт не о бандитах, а о молоидых идиотах. Нет, ну в натуре — солдатик говорит, как он боялся, что эта хрень у него взорвётся, как переживал. И куда ты положил взрывчатку, спрашивает его следователь? Под кроватью, говорит солдат. Дебил же, не бандит. Слав-те-госспади, мой мальчик был действительно не в теме и всё закончилось хорошо. Вообще работать с подростками, если честно, оччччень тяжело — ответственность как-то по-другому ощущаешь, как будто не только за сам процесс, но и за всю судьбу этого молодого опездола, который вместо того, чтоб читать Ремарка и заниматься боксом тусит с идиотами.

Так вот, мы в зале суда. Тоэн маацарим просит продлить арест на 7 дней. Приходит наша очередь. Тоэн кладёт на стол судье дело и секретный доклад. Судья смотрит в дело, читает. Потом подзывает тоэна и говорит, показывая в дело — а это что? Тоэн говорит — можно подойти и объяснить? Подходит к судье и шопотом объясняет, что там в деле.

Начинается заседание. Тоэн говорит — хозер аль а бакаша, то есть «дайте в соответствии с просьбой», и я начинаю его допрашивать. Допрос полицейского — это особый кайф, особенно «здесь я задаю вопросы» и «ты мне будешь отвечать не как хочешь, а конкретно да или нет». Но в этом случае практически любой вопрос натыкается на ответ «секрет».

А(двокат) : в чём вы обвиняете конкретно моего клиента?
Т(оэн маацарим) : в продаже оружия
А : а в чём его личное участие?
Т : в секретном докладе, перед судьёй
*** в этот момент судья втыкает в дело и кивает головой, а мне остаётся только гадать, что же там, в этом секретном докладе ***
А : против моего клиента есть вещественные доказательства?
Т : в секретном докладе
А : сколько следственных действий вы хотите с мои клиентом?
Т : 14
А : а какие именно требуют его ареста, по номерам?
Т : номера 3, 5-11, 13
А : а почему нельзя это сделать, когда он будет под домашним арестом?
Т : в секретном докладе

И так далее. В какой-то момент судья говорит тоэну — подойди ко мне, покажи кое-что. Тот подходит, они спорят, перешёптываясь. Я переминаюсь с ноги на ногу, они уже о чём-то шутят и смеются. Тоэн отходит на своё место, судья нетерпеливо отмахивается от ещё пары моих вопросов, и говорит — хватит, подводите итоги. Подводим. Судья даёт ещё три дня.

В сложных делах, где 30 ящиков материалов, дело идёт слегка по-другому. Сперва судья готовится к заседанию — ВМЕСТЕ со следователем (тоэну такие дела не доверяют) сидит в своём кабинете и смотрит с ним дело. Покажи, гооврит, а этого мы почему не отпускаем? Да вот же, говорит следак, у него же сосед по камере, подсадной, выведал план по заметанию следов в первый же день выхода на свободу, а другого он просил позвонить брату, чтоб тот стёр его мейлы.

Судья говорит — ну и зачем вам для этого 7 дней? Он говорит — ну ладно, я буду просить 7 (потому что ему так начальство приказало), а ты дай ну хотя бы пять. И ЭТО НОРМАЛЬНО — судья и следователь сидят вместе БЕЗ ПРИСУТСТВИЯ АДВОКАТА и обсуждают дело. Это единственное исключение из всего юридического процесса, и понимают это только уголовные адвокаты — и вы теперь.

А сейчас к тому, что поризошло с Ронит Познански. Дело о сотне коробок, она продлевает аресты. Дело ведут параллельно менты и биржевики (меня пытались уличить в незнании материала на основании того, что хевра цибурит я перевёл как общественная, а не публичная, а следователей комиссии по ценным бумагам — биржевиками, и да, признаюсь, переводчик из меня не ахти). Так вот, биржевики традиционно меньше арестовывают, а менты традиционно больше.

И вот представительница полиции опаздывает на заседание, а следак биржевиков, который это дело в режиме тет-а-тет уже месяц как обсуждает с судьёй (тайна следствия!) шлёт ей вотсапп. Из того, что я понимаю, он хочет МЕНЬШЕ дней и арестов, чем хотят менты, поэтому он пишет «меня чуть было не побили или арестовали менты», «хорошие новости — двоих отпускаем» и так далее.

Здесь есть одна фраза, из-за которой вся буча и началась — «я попрошу три дня, по мне можешь дать два» и «только лицо сделай удивлённое», и ответ — «ты мне открываешь все карты, я удивлюсь».

Что я понимаю из этого? Две лошадки тянут дело — менты и биржевики. Менты хотят побольше да подольше арестовывать, биржевики нет. Он говорит с судьёй — слушай, ну я три дня по-любому прошу, но на самом деле мне хватит и двух. «Ты мне открываешь ВСЁ» — похоже на то, что он ей не показывал выборочно только то, что надо ментам, а также трудности дела и делился своими сомнениями.

Всё, что он говорил судье и она ему, ежедневно происходит в таких делах, когда из-за огромного объёма материалов дела судью постоянно кормят с ложечки менты. Это не просто законно — так это и работает. И да, молодая судья и молодой следак (можно я людей до 50 буду называть молодыми, а? поддержите меня в этой иллюзии, пожалуйста) прикалываются во время работы. Это же не гражданские дела, в которых эти тыловые крысы, по досадному недоразумению называющие себя адвокатами, с надутыми щеками пафосно обсуждают дела с такими же дутощёкими судьями.

Если бы мои переговоры с прокурорами попали к моим клиентам ДО того, как будет результат, они бы меня все поувольняли. Вы что думаетые, я иду в прокуратуру с серьёзным видом рассматривать материалы дела? Да, но очччень редко. Обычно там такое, что лучше не соваться внутрь папки Пандоры. Зато «ты только посмотри на этого дебила, это ж даже не преступник, а просто дегенерат, вообще непонятно, как он ложку мимо рта не проносит» может привести к закрытию дела. Ага!

ИТОГ — единственное, в чём виновата судья, это подрыв веры в беспристрастность суда. Хотя в этом на самом деле виноваты журналисты — это они нашли сенсацию. И тыловые крысы — цивилисты, которые не были никогда на слушаниях по арестам и возопили «как так, судья со следаком говорят без адвоката». Да и я хорош — сразу не вкурил тему, только вчера до меня дошло. В своё оправдание скажу — у большинства уголовных адвокатов тоже заняло немного времени отдуплиться и понять, что всё там нормально. Вчера как раз в Ynet была статья, где маститые адвокаты (я раньше всегда говорил мастистые) написали, что всё это буря в стакане воды и всё там ок. Кроме тех, конечно, чьи клиенты эта банда.

Об этой судье скажу — знаю её по делам её. Умная, талантливая. С хорошим чувством юмора. НЕ МЕНТОВСКАЯ — то есть отпускает, и даже умеет оправдывать. Не формалистка — с ней можно пошутить в суде, посмеяться, не понтуется. Очень грамотный юрист. Такая судья — мечта любого уголовного адвоката. Боюсь, её сейчас принесут в жертву дела Биби, чтобы успокоить жаждущую крови толпу. И очень жаль — на её месте точно не окажется судьи, которая умеет настолько сильно идти против ментов и прокуратуры.

И вообще уже несколько адвокатов подозревают, что переписка следака не случайно попала в объектив оператора, и что её слили менты, чтоб не мешала работать. Не знаю, нет доказательств — не буду даже думать.

МОРАЛЬ — не слушайте цивилистов, которые пытаются вам объяснить за уголовный процесс, и проктологов, которые объясняют нейрохирургию.

МОРАЛЬ 2.0 — оказывается, даже если ты реальный специалисть, можно попасть под влияние массовой истерии СМИ и пробычить очевидное. Виноват. Идиот.