Багац 2605/05 «Академический центр» против министра финансов
Тюрьмы в Израиле были с древних веков, и тюремные законы, как и обитатели застенков, менялись вместе с частой сменой власти на Святой Земле. Крестоносцы выделяли в своих замках специальные места, где содержались преступники и пленные; пришедшие за ними турки воспользовались уже готовыми «удобствами», а англичане, прогнавшие из Палестины турок, решили ничего не менять и оставить доставшиеся в наследство тюремные помещения. Заключённых своих просвещённые демократические англичане держали в строгости, и если что не так – били палками прямо на тюремном дворе, дабы другим неповадно было нарушать режим.
В 1948 году Израиль обрёл независимость, и в первую же её годовщину решено было устроить всеобщую амнистию, под которую не попали только самые закоренелые преступники, осужденные за тяжкие преступления. Таких в молодой стране набралось 29 человек, тюрьмы внезапно опустели, и осталась только одна – Тель-Монд. Однако идиллии не суждено было длиться вечно, и вскоре Тель-Монд переполнился. Мечта Теодора Герцля о том, чтобы в еврейском государстве были свои еврейские воры и проститутки сбылась в полном объёме, и пришлось открывать закрытые ранее тюрьмы, а всего через два года после амнистии – строить новые. К 1952 году в Израиле было уже пять тюрем, но и они переполнились, и пришлось строить новые.
Тюрьмы в Израиле всегда переполнялись «внезапно» — то есть власти просто игнорировали факты перенаселения в местах не столь отдалённых, пока это можно было терпеть, а когда становилось уж совсем невмоготу (как, например, в 1958 году, когда в тюрьме «Шата» взбунтовались заключённые), назначалась комиссия, делались выводы, увеличивалось число «посадочных» мест и всё приходило в норму – до следующего кризиса.
Между тем, со временем число заключённых непрерывно росло, и к началу тысячелетия перевалило за 20 тысяч. Вдохновившись международным – в основном, американским – опытом, правительство решило отдать заключённых в руки более эффективных, чем госслужащие, менеджеров, и в 2004 году кнессетом было принято решение о создании первой в Израиле «частной» тюрьмы, управление которой брала на себя не Служба исполнения наказаний, а коммерческая компания. Таким образом государство решило сэкономить миллионы шекелей и оптимизировать финансовые потоки – ибо известно, что в частных руках бизнес идёт гораздо лучше, чем в государственных.
Колледж по изучению права и бизнеса, названный «Академическим центром», был создан в 1995 году в пригороде Тель-Авива, Рамат-Гане. Созданный в основном юристами, молодой ВУЗ с самого начала активно вписался в общественную жизнь страны, и такое событие, как решение создать частную тюрьму, не прошло мимо него – в 2005 году юристы подали в Верховный суд обжалование, требуя отменить решение и оставить тюрьмы в руках государства.
Основные аргументы противников приватизации основывались на разнице между целями, которые преследуют государство и бизнес. Заключённые, несмотря на то, что любви к тюремщикам не испытывают, понимают последствия попадания в частные руки. Бизнес есть бизнес, и задача у него всегда одна – заработать больше денег, а так как деньги выдаются государством на душу населения, то упор будет делаться на экономию. Экономить в тюрьме можно на всём – на еде, обогреве, медицинском обслуживании, мебели – список того, что нужно людям, велик, и на каждом пункте можно сберечь копейку-другую при умелом обращении с деньгами и с людьми. Что же до экономии для государства, так это тоже оказалось сомнительным обещанием, и даже более того – в 2004 году американское «Бюро юридической статистики» пришло к выводу, что обещание сэкономить деньги государству за счёт приватизации тюрем «просто не выполнилось».
Перед судом встала очередная нелёгкая задача – решение о том, быть или не быть частной тюрьме, в первую очередь было решением – отменять или не отменять закон, который принял кнессет, а следовательно, воля народа. Президент Верховного суда Дорит Бейниш в своём решении, простиравшемся на 60 страниц, процитировала судью Аарона Барака, одного из творцов конституционной революции в Израиле. Суд, по его мнению, не может подменить кнессет. Суд не определяет, хорош ли закон, справедлив или эффективен, – суд определяет, конституционен ли он. И именно вопрос конституционности закона должен был решить суд. Противоречит ли передача судьбы заключённых в частные руки «Основному закону о достоинстве и свободе человека»?
В чём же, собственно, неконституционность передачи тюремных полномочий коммерческой фирме? Кроме вполне обоснованных опасений заключённых о том, что бизнесмены будут экономить на всём, у иска была ещё одна важная составляющая. Управление тюрьмой подобно управлению государством, со своими законами и судами, и передача судебных функций в частные руки – дело опасное. Когда заключённого внутри тюрьмы судит дисциплинарный суд под начальством офицера Службы исполнения наказаний – это одно, а когда его будет судить работник частной фирмы – это совсем другое, сказали истцы, и Верховный суд с ними согласился. Бейниш цитирует американского учёного Джона Дилулио о том, что передача функций наказания, за которые должно отвечать государство, в частные руки, подрывает мораль общества в целом.
Итак, суд пришёл к выводу о том, что закон нарушает права человека. Осталось только определить, оправдано ли это нарушение достойной целью, а также – не нарушено ли «чувство меры», не слишком ли велико нарушение прав человека по отношению к той цели, которую ставит перед собой закон? Проанализировав решение кнессета, суд пришёл к выводу о его неконституционности из-за того, что в преследовании доброй цели (а сохранить средства налогоплательщиков – цель, безусловно, достойная) закон перешёл ту самую меру, за которой он противоречит Основному Закону страны, и восемью голосами против одного Верховный суд отменил решение кнессета.
Здание частной тюрьмы, которое успели построить за время рассмотрения дела в Верховном суде, было продано государству несостоявшимся хозяином за 279 миллионов шекелей, и после его передачи в ведение Службы исполнения наказаний сотрудники подсчитали, что налогоплательщики заплатят за содержание преступников даже меньше, чем платили бы в частные руки. А мест в тюрьмах по-прежнему не хватает, и планируется строительство новых тюрем – на этот раз государственных, частных уже не будет.
*******
На фотографии — адвокат Гилад Барнеа, который выиграл это дело. Он согласился вести БАГАЦ по пожилым родителям. Он очень, очень крутой и одновременно, простите за грубость, идеалист. Тот, кто нам нужен.
'Частная тюрьма и «звериный оскал капитализма»' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!